Ну, получилось, отметил я, вчувствовавшись в Уши. Правда, из богоравного мага льда, вышла А-ранговая магичка жизни, разве что потенциал сохранился. Ну и вместо шестнадцати-восемнадцатилетней девицы, вышла соплюшка дюжины лет. А так — получилась, да, отметил я, да и решил не ругаться, жива — и ладно.

— И что дальше? — уточнила Уши.

— Как что? Учись, развивайся, может, как подрастешь, сходим на заказ-другой. Ну и латать меня будешь, не без того, — честно ответил я.

— Совсем вырос, мальчишка, — потрепала меня по голове карапузина.

— Совсем в детство впала, старушка, — ехидно ответил я, получил легкий подзатыльник и удаляющееся хихиканье.

Забавно, конечно, вышло. Но, возможно, и к лучшему, ну и уж точно не к худшему, философски заключил я, извлекая из-под кровати горшок. Это меня, чтоб её, сила божественная распирает, не без иронии отметил я.

39. Ледяные нити

Могучий организм мой с последствиями поедания всяческой пакости справился за пять дней. Тренироваться я начал с некоторым предвкушением — ну, мол, имбой, может, наконец, стану, всех движением брови нагибающей, но ждал меня облом. Правда подрос, причем значительно, контроль. А вот ни новых типов эфира, ничего такого не появилось, хотя немного эфир поменялся. В сфере, как ни забавно, духов, что улучшило взаимодействие как с Люськой, так и с её призывными товарищами. Ну, учитывая то, что я вполне мог, по здравому размышлению, от такой “пищи” и помереть нафиг — будем считать, что лёд.

А вот после тренировок, “отработок” пропущенного с девчонками и прочего стал я решать, что делать. В принципе, в текущих реалиях. Раз уж совет на всяком антиквариате и прочем, нужно мне искать Тартарос. Правда, возникло несколько вопросов. В каноне, хвостатые этими демонами занялись из-за заложников, ну и потому что больше некому было в тогдашней ситуации и условиях ограниченного времени. И, если бы вопрос стоял именно уничтожить этериасов, то имело бы смысл собрать побольше магов, да и просто, без превозмоганий и прочего, вкатать книжек в небытие.

Однако, основной причиной разборок с Тартаросом являются не столько они (с обезвреженными ликами эти прототипы чернобыльского опасны, но не опаснее простой темной гильдии, как бы ни пыжились), сколько Акнология.

Признаться, я уже думал на тему того, что просто устроить где-нибудь в безлюдном районе выброс эфира, потрясти перед тиранидской мордой Нацу, с воплями “Игнил, выходи, подлый трус!” Вот только судя по моим ощущениям от мультика, вылезание из чернобыльского дракона было завязано на кучу факторов. И последствия битвы, и нахождение рядом этериасов с возможным раскочегариванием “демонючности” чернобыльского. Да и момент “сказки о Хвосте” забывать не стоит, несмотря на его мифичность и, возможно, бредовость.

Однако, подумал я, да и решил потеребить во всем виноватого. Все же, он в этой афере “пошлем драконов на четыреста лет вперед” участвовал, за чернобыльскую братюньку, как-никак, волновался. То есть, моменты помещения в мальчика бэтмена, который Игнил, должен был у Зерефа запомниться на “эмоциональном” уровне.

Кстати, Первая всё же оторвалась от увлекательного марафона призрачных потрахушек, хотя, как понятно, не прервала их полностью. Но, тем не менее, появлялась в гильдии, общалась с хвостатыми, причем, зачастую, в индивидуальном порядке. Реакция на это была разная, но в целом — положительная, в смысле, вон они мы какие.

А вот мою персону избегала, хотя тут понятно — всё же, отношение у меня к ней было без пиетета, да и на наставительные речи я мог обоснованно, с примерами, послать в далеко.

Ну да и Зереф с ней, думал я, спускаясь в подвал. Благо, доступ к нему Макаров мне, по понятным причинам, предоставил открытый. Постучал, прислушался — призрачных ахов и охов не было, как и писков “десять, двадцать, сорок минут, и ваще мы заняты, заходите завтра!”

А засунутый в приоткрытую дверь сенсорный орган показал мне картину Зерефа, сидящего за ледяным столом. Жующего карандаш и закатывающего глаза с видом столь одухотворенным, что опять пришлось себя охлаждать — уж очень хотелось зайти и зарядить в рожу, ну или хотя бы пинка дать.

— Здравствуй, Зереф, — фальшиво пожелал я здравия, с каменной мордой вваливаясь в зал с кристаллами.

— Здравствуй, Грей, — скосил на меня буркалы пластилин, продолжая грызть карандаш.

— Мавис? — понятно помахал я рукой.

— С кем-то из гильдии общается, или наблюдает, — ответил парень. — Что-то хотел?

— Вами полюбоваться, — ровно ответил я, намораживая себе ледяной трон в два раза больше, чем жалкая Зерефовская табуретка.

А продемонстрировав с тронных высот свою безоговорочную доминантность и величие (Зереф, гад такой, не проникся, продолжив грызть карандаш), я перешел к причинам своей припёртости:

— Слушай, насколько я в курсе, ты участвовал в проекте “засунем дракона в карапузов и выпнем их на четыре сотни лет вперед”? — на что Зереф, поморщившись, кивнул. — Во-о-от. Такой вопрос — не помнишь ли ты, какие критерии “выпуска драконов”, как они чувствуют нужное время, есть ли у них между собой связь?

— Они находятся в “эфирной дреме”, - выдал парень. — Знаком термин? — с некоторым оттенком превосходства вопросил он.

Но тут ему облом, потому как термин мне был прекрасно знаком — “эфирная дрёма” это был обобщенный термин сохранения части сознания в эфире, этакого “безвольного наблюдателя”, аналогичный состоянию Ур в “ледяном гробу”, Робауля, до пробуждения его Венди, да и Первая, подозреваю, до появления Зерефа на Тенрю пребывала в аналогичном состоянии.

— Наблюдение, общее информационное поле. А критерий пробуждения — Акнология? — уточнил я, на что Зереф удивленно подняв брови, кивнул. — А детали? Вот, например, появился Акнология на Тенрю. Если бы Нацу там был — то из мальчика вылез бы дракон?

— Вряд ли, — ответил Зереф. — Они чувствуют расположение друг друга, причем, насколько я понимаю, выживание одного из них и носителя, — поморщился он, — не приоритет. Нужно появление Акнологии в месте, где не менее двух третей драконов смогут добраться до него за несколько минут. Фиор, желательно центральный, — пояснил он и так ясную вещь.

Хм, прикидывал я. Тогда логично, ну и “непоявление” Игнила на Тенрю понятно. А в каноне драконы появились, но “Лики” были ими коллективно признаны большей угрозой, соответственно, призраки стали летать по Ишгару, тратя оставшийся эфир на максимальное ускорение и уничтожение генераторов.

— Тогда не расскажешь ли об этериусах вне Арболеса, ну и если написал — я бы почитал, — раскатал губу я. — И, кстати, если ты им скажешь постоять — послушают?

— Про местных, считай, почти ничего не помню, кроме имен и основных способностей, — пожал плечами Зереф, отправляя мне телекинезом одинокий листок. — Они были именно тестовыми моделями. И не послушают, — нахмурился он. — Уже проверил, все что от них смог добиться: “Мы оживим вас, господин! Вы придете в себя!”, - поморщился парень. — А вот Лакрейд, — тыкнул он в листок, — вполне идет на контакт и готов “исполнить ваши повеления”.

— Драгнилл? — с некоторым удивлением уточнил я.

— Да, самый удачный этериас, даже в чем-то похожий на нас с Нацу, — слабо улыбнулся Зереф. — Считает меня отцом, и я назвал его нашей фамилией.

— Хм, погоди, но он же в Арболесе, — бегло пробежал я описание он. — А ты мысленная проекция и энергии…

— Со специально зачарованным магическим предметом или магом в качестве медиума расстояние — не проблема. Есть еще “разделенная проекция”. Но для неё нужно подвластное тело, — наставительно выдал Зереф.

— Понятненько, — покивал я. — И как там?

— Не особо, — пожал плечами Зереф. — Проекцию развеяли десять из дюжины, кто-то раньше, кто-то позже. Лакрейд готов подчиниться, Август — согласен сохранять нейтралитет, правда, у него условие, боюсь, не хочет ли он обмануть. Он хочет побывать тут, — обвел Зереф руками подвал. — Говорит, что даже поможет в этом случае, но не знаю.